Теперь уже не так определенно
на старых фото сходятся черты.
Покажется знакомым этот кто-то.
Вот этот кто-то, — разве это ты?

Вот эти липы, холмы и качели
напомнят запах булки за углом.
Грачи застыли здесь, не улетели.
Все это не вошло с тобой в потом.

Кофейная приманка скрыта ветром,
за гущей проявляет рябь смола:
ты удивишься в недалеком где-то,
что жизнь когда-то на Земле была.

14.11.2024

Безветренно. Всего лишь минус два.
Травинки мертвые потянутся за следом.
Замедлил скорость свет, придет  к обеду,
за Малой Невкой вскроет острова.
Безветренно. Всего лишь минус два.

Рябые ромбы выцветшие львам
доставлены на спины атмосферой.
Тень с птицами сойдется полной мерой
движением к теплеющим мирам.

Скопление скорлуп ледышек первых,
в узорах вод — чернеют, строят ряд.
Львам белым чайки нагло тратят нервы:
галдят и гадят, гадят и галдят.

В гранитной чашке скоро будет швах:
пора создания сосулей и метелей.
Задирам чайкам, что не улетели,
придется прятаться в обветрившихся львах.
И львы коснутся перьев в зимних снах.

12.11.2024

сад засахарен,
лёд, гранит,
простынь белая:
мрамор спит —

форма памяти.
взбит закат,
вспять протянется
нитью град.

ближе к северу
сгущен лёд,
он, наверное,
ждет свой ход.

где под Троицким
взять живца?
лед расколется
у дворца.

воздух выпросит
изумруд.
вяжет изморось
ткань простуд.

солнце сковано.
в равелин
рыкнет вороном
серость зим.

виды матовы:
Стрелки нос.
сталью вытянут
скользкий мост.

купол сходится
c темнотой,
здесь расстанется
мост с тобой.

02.-03. 11.24

“слава Богу зима.
Значит я никуда не вернулся”
И.Б.

не кончается снег
даже в дни теплоты
холодит белый млек
измерений черты

снежный ком под кадык
и под дых залетит
мы с ним сходимся в стык
он по векам скользит

он не кончится здесь
он с тобой навсегда
он не благость не месть
он такая вода

если перелетишь
за границы земель
от него не сбежишь
где-то рядом метель

не кончается снег
тянет нити зима
с ним ты вышел на свет
с ним жует тебя тьма

он ложится на след
ты в его закромах
не кончается снег
вместо слов на губах

1.11.24

Перламутр стянут в небо —
знак сияний северов.
Было это или небыль?
Наша жизнь — порядок слов.

За ионом голограммы,
дальше — только холод, голь.
Мы у космоса в карманах,
для него мы полный ноль.

Шум трещит сегодня белый,
завтра будет тишина.
Перламутр стянут в небо —
вечность в жизни вплетена.

В ушах от тишины звенит стекло,
тон звуков скроен строем мнимой гаммы.
Последнее осеннее тепло
зажал параллелепипед бледной рамы.

Беззвучье разорвет дождя триоль,
он соло выдаст дробное на жести.
На месяцы вперед сданы окрестья
температурам, деленным на ноль.

Знобит, но разве нам не привыкать:
мы большей частью в холоде без света
и стала бы наградой пряность лета,
когда б мы не могли ее терять?


22.10.2024

Волокна покалеченных плодов,
помятых тротуаром липких яблок:
брожение — основа из основ,
беспомощности выученный навык.

В набухшем сидром красном пузыре
итоги дел живых древесных соков
и мы с тобой участвуем в игре —
брожение нам тоже выйдет боком.

Мы будем отрываться от стволов
лежать в недоумении на спинах,
закончится под влажной черной глиной
брожение побегов и умов.

Ударит ворон клювом кожуру
и голову склонив тебе предложит
продолжить эту странную игру
пока дыханье движется под кожей.

По яблокам скользит слепая тень.
Тебя везёт земля. Ее мотает.
На привязи у солнца краткий день,
Здесь строчки для концовки не хватает.

17.10.24

Где выход? В ритуалах смены дня
ткань движется и суть ее основы:
с собой расставшись, снова быть готовым
за временем в себе узнать себя.

Где выход? Ты услышишь: nevermind.
Макушки лип залеплены туманом.
На официантке мятая Nirvana,
в ее руках горячий крепкий чай.

За терпкими глотками — кофеин.
Придвинута для глаз многоэтажность.
Из электрички в утреннюю влажность
есть выход. Выход здесь всегда один.

14.10.2024

"Запомни путь слетевшего листа
и мысль о том, что мы идем за нами"
Л. Аронзон


Прижался к дню гармонью ребер,
шел по земле, сидел траве,
как сад возрос, себе напомнил
себя в твоём коротком сне,
мне пересказанном когда-то.
В дыхании тебя ветра
искали звуки. Стон легато
моя скрывала борода.

Касайся, если есть молчанье
и отрывай мои черты
от детских глупых обещаний
на стороне быть красоты.

Земля влажна, ещё не мёрзнет,
не закрывает поры шерсть.
Я здесь последний. Самый поздний
автобус выехал в ноль шесть.

Лежал в траве и ты лежала
гармонью ребер в теле дня,
его давно уже не стало,
но длится он, как часть меня.

Ушел дворами, чтобы срезать
неблизкий путь в неблизкий дом.
Из нас лишь ты могла отрезать
то, что не может жить потом.

В сетчатку впаян лик прощальный,
заброшенный за щели глаз.
Ветра все те же зазвучали,
они не вспомнили про нас.

13.10.24

"Что-то ужасное пряталось в этом сиянье."
Б. Поплавский

Прохожие, похожие на куриц,
шли в парк: им больше некуда идти.
Держались спутники румяных спутниц,
избавленных от плена бигуди.

Смеялась девочка в лицо безумцу,
он на скамейке об изменах пел,
трамвай скрипел, подергивался пунцем,
вагончик тронулся, но кто-то не успел.

Незрелый юноша позировал в монокле
фотографице с длинным декольте,
в них вглядывался гражданин иссохший
от чрезмерного глотания матэ.

Сквозило перегаром от затылка
кого-то с талией, как у свиньи.
Вечерний час прилип ко дну бутылки,
пасьянсы лиц сложили фонари.

Уставшие от офиса толстовки
усталость накопили от шагов,
устало складывали в домик бровки
девицы на подставках каблуков.

Гудело в воздухе алмазное свеченье,
от барных вывесок прикуривал пейзаж,
безумца продолжалось песнопенье,
к нему стремился скорой экипаж.

Была разменяна приятная прохлада
на зябкость за кулисой темноты,
не знал никто, что движутся снаряды
из складок черноокой высоты.

Все будет искалечено позднее,
растерзано давлением клыков.
Пока еще заря на речке тлеет
и страх не отделен от облаков.

12.10.24