"Truth stays the truth, though the crowd may deny it."
— Baruch Spinoza


Nonsense is praised, and the masses believe—
"Free is the world!"—yet they're doomed to deceive.
Truth stays in chains, left in shadows to hide,
Hard is the path to walk by its side.

Lies must be shattered, and fears cast away,
Thinking is toil—few last through the fray.
Gallows will loom for the ones who resist,
If they won’t bend or betray with a twist.

Fight against filth, though no glory remains,
Seeking no medals, rewards, nor acclaim.
Few have the will to be noble and wise—
While weakness and greed are the virtues rabble prize.


In Russian:

Спиноза как заноза

"Вещь не перестаёт быть истиной от того, что она не признана многими".
Бенедикт Спиноза.

Многими признана чушь несусветная:
"В мире свободном" живут... дураки.
Истина в рабстве всегда неприметная,
Да и пути к ней всегда нелегки:

Надо отринуть обманы и страхи;
Мыслить учиться — то тягостный труд.
Всюду маячат отчаянным плахи,
Если они никогда не соврут,

Будут пытаться бороться с Уродством,
Не ожидая хвалы и наград.
Мало такого ума, благородства —
"Нормою" стал Злу податливый гад.

The printed word is filth and fraud,
The world’s a ring where fools applaud.
The heavyweight will shove away
The light and those who shun the play.


In Russian:

Пресса

Печатного слова дерьмо:
Мир глупый похож на сумо —
Из круга погонит толстяк
Всех тонких, не падких до врак.

The lies never cease—
But dare not disturb their "sacred" beliefs.
They lead all the fools,
No shackles, no rules,

To slaughter, like sheep.
They march in too deep,
For such is their fate
When trust seals their gate.


In Russian:

Пиздёж, но его "святыни" не трожь

Сплошь бодрый пиздёж —
"Святыни" не трожь:
Ведут дураков
Без всяких оков

В загоны, на бойни.
Бараны достойны
Такого исхода,
Коль верят уродам.

Bold-faced deception to cover the traces—
Genocide worse than a war in most cases.
Terrorist acts? Just a part of the staging—
Spooks are adept at deceit and engaging.


In Russian:

Ложь, геноцид и спецслужбы

Бравый пиздёж для сокрытия факта —
Сплошь геноцид, что похуже терактов.
Впрочем, последние есть постановки —
Службы лихи на любые уловки.

Tears of a "god"—he’s pathetic,
Falling down as pouring rain.
Wait a little—soon it’s drastic:
Flood will drown us all in pain.

Call it "judgment," call it "warning,"
Yet it’s just a hollow phrase.
World decayed to filth and mourning,
Wasted work in futile craze.

Wars and fake diseases breeding—
Global Madness rules the land.
Feeling’s useless, thought’s misleading,
Only sarcasm will stand.

Let’s enjoy it! On the ending
Of this wretched, doomed parade,
Hell will vanish, yet descending
To new Hell we’ll march betrayed.

Hell to Hell—the wheel is spinning,
Infernal cycles never break.
Fools won’t grasp this endless thinning—
It’s a game they call "a fate."


In Russian:

"Игры "богов" и лошары

Слёзы "бога", он убогий,
Проливаются дождём.
Подожди ещё немного:
Будет ливень — все умрём.

Называют то потопом,
Только это ерунда:
Мир весь превратился в Жопу
От напрасного труда,

Войн, а также лже-болезней —
Мировой сплошной Маразм.
Чуткий в оном бесполезней
С каждым днём. Один сарказм

Остаётся. Развлечёмся
Этим на Исходе Дней.
Ад исчезнет. Мы вернёмся
В Новый Ад под гнёт чертей.

С Ада в Ад и есть Самсара —
Инфернальные миры.
Не поймёт того лошара —
Всё уродцу вид игры.

Heaven’s wrath? Just fools’ despair.
Life is flesh—no soul to spare.
(Keep your skin, that's all that matters!)
Worse than hell are earthly tatters.

Yet the dullards stand up tall,
Brisk and bold before the fall.


In Russian:

Бодрость

Кара небесная —
Чушь для придурков.
ЖизДня телесная
(Главное шкурки!) —
Нету страшнее
Днесь наказания.
Дурни бодрее
Перед... закланием.

A mundane sketch, a daily grind—
The breaking point is not behind.
It looms so close, so take a break,
Let heart and mind some rest partake.

Yet life’s routine is grim, severe,
A fate more cruel than storms or fear.
And in a time of hate’s cruel reign,
To sing of chores? A worse disdain.

Life’s routine—two sides the same:
A hollow grind, a crime, a shame.
Which one’s darker, who can tell?
Both reek of hopelessness and hell.

But once you rest, your soul unchained,
No peace within will be regained.
For if you’re truly one who writes,
You won’t endure the world’s mad blight.

No need to scream—your rage is moot,
The world is sick, its mind uproot.
It seeks in darkness some relief,
Yet finds no cure for its belief.


In Russian:

Поэт на краю пропасти

Зарисовка бытовая —
Значит достиженье края
Очень близко, потому
Отдых дай душе, уму.

Быт страшнее катаклизма.
А когда в года фашизма
Ты трындишь о бытовухе,
Это хуже групповухи.

Бытовуха — два значенья:
Прозябанье, преступленье.
Непонятно что страшнее,
Безнадёжней и глупее.

Отдохнув, душе дай волю —
Не видать тебе покою:
Настоящий коль поэт,
То терпеть всеобщий бред

Ты не станешь, хоть не нужен
Ярый выплеск — мир недужен
Очень сильно головою:
Ищет он во Тьме покоя.