Болоньевая осень периода распада
империи советов эпохи VHS,
нетронутая память держала тебя рядом,
пока куда-то номер из книжки не исчез.

От тех переживаний, где спрятаны догадки,
протянуты узоры десятков сентябрей,
выдергивает время затертые закладки,
не трогает под челкой оттенки янтарей.

Куда смотрели дети, которыми мы были?
Все те же краски рядом с приходом холодов.
Так пиво веселило и горло так першило
от сигарет поштучных из городских ларьков.

день забирает минуты,
становится накануне,
небо чернеет мазутом,
мир угасает втуне.

себя нахожу частично,
соскальзываю в дрему.
казалось одно привычным —
уступит место другому.

что остаётся под спудом
участи перемены?
небо чернее мазута,
мазута чернее стены.

2023

Чуть пригрет — обезображен
был проспект. Как на ходулях
в петербургской зимней каше
под дамокловой сосулей
с риском для потомков наших,
незадуманных пока что,
мы, по сути, промокашки,
с беззащитностью букашек
вышли на поверхность мира
и убрались восвояси.
Зимы Северной Пальмиры
не приносят людям счастья.

18.12.24

Тебя заметили — совпала масть,
необязательная, в общем, встреча,
молчание продолжится, как часть
намеренно невысказанной речи.

Молчание позволит избежать
подробностей и прочей дребедени.
Так просто кажется начать молчать,
в пустых словах угадывая тени

всех тех, с кем, якобы, ты был знаком.
Им, в сущности, ответ не интересен,
пусть говорят, забудут все потом:
и то, что мир на самом деле тесен,

и то, что в нем еще живет другой:
ни в чем не соучаствующий больше,
он стал тебе немыслимо чужой,
как Замбия неблизка Польше.

22.08.24

Как мальчик, сидя у пруда,
бросает камешки туда, —
оставят на воде круги,
волна бежит на сапоги, —
я отправляю в пустоту
все то, что я в себе найду,
слова в невидимой волне,
возможно, приведут ко мне,
а может все уйдет в песок
и волны не коснутся ног,
и никого не приведут,
и черти омут обойдут,
и не узнает даже Бог,
что в сердце мальчик уберёг,
что мальчик бросил в темный пруд,
что Саша был когда-то тут.

25.11.23

Показалось, мир изменился:
ушел за пределы порядка.
Накинул пальто, спустился.
На месте улицы кладка.

Прошел по мостам и паркам:
ни в ком не признал перемены.
Откуда взялась догадка?
Осталось все  неизменным.

Украдкой смотрю на лица,
вдруг угадаю признак,
того, что должно измениться,
хожу по аллеям — призрак.

Мысль закурить — вспомнил:
бросил годами раньше,
голод знакомый тронул:
еще раз я стал старше.

Так ведь всегда казалось:
случаются перемены,
на деле — просто смешались
недавние годы с первыми.

И вот ты идешь в догадках,
взболтан до легкой пены,
на месте улицы кладка,
осталось все  неизменным.


10.2023

Мотает голубь головой,
намеренно заря
роняет в реку золотой
кусочек сентября.

За тишину остатка дня
причалит теплоход,
забудет у воды себя
и вспомнит через год.

Оставит темноте мотив,
услышанный рингтон,
а голубь голову склонив
увидит чей-то сон.

Увидит голубь череду
сезонов наперед,
во сне его тот теплоход
по-прежнему плывет,

и не кончается заря,
и лето не пройдет,
и не дожить до сентября —
он не произойдет.

10.08.24

Я так себе сплю, я вижу не сны.
Проявится пленкой слезы,
движение времени — контур весны,
и с ним появляешься ты.

Уже отогрет и к жизни готов
сезон свежескошенных трав,
я видел тебя в зеркалах полуснов
и мимо прошел, не узнав.

Избыток апреля, с крутых берегов
выходит мерцанье воды.
Поможет ли мне отсутствие снов
быть там, где окажешься ты?

07.04.24

На берегу волнистой Дору,
прошитой Эйфеля мостом,
павлин шагал упрямо в гору,
как веером, махал хвостом.

Такт соблюдая неустанно,
за птицей повторяя шаг,
качались медленно платаны,
а значит — нужно было так.

Абориген на остановке
мне говорил, какой портвейн
сегодня взять, чтобы неловким
не стал последующий день.

Он обнимал доску для сёрфа,
он в воздух сеял едкий дым
от табака или от торфа,
и растворялся вместе с ним.

Автобус шел на Матозиньюш
в подбрюшье океанских пен,
когда себя ты к ним подвинешь —
в их попадешь соленый плен.

Неведомо какого сорта
бокал наполнит виноград,
прекрасен летом город Порту
в звучаньи призрачных цикад.

30.08.24

ты помнишь страх
ненужным стать для той,
кто рядом и везде.
не только в нашей жизни.
в другой, возможно:
под другой звездой,
в движениях и в снах,
в рождении и в тризне
совпали. сплетены,
повязаны незримо.
и, вот, она. сейчас
проходит тихо мимо

и ничего.

но холод. и сквозняк
острее стал пилить
простуженную спину.
и так легко, немыслимо,
и так необъяснимо
страх, встроенный в тебя,
тебя покинул.

24.07.24

помню догадку ребенка:
будешь один.
холод коснулся спины.
как прояснилось?
увидел в случайном фильме:
одинокая жизнь,
главный герой у окна,
каждый вечер — молчание.
за холодом что-то другое
коснулось: может быть так,
люди исчезнут,
останутся стены и я.
отмахнул. все забылось.
вылезло через годы,
через десятки ползучих.
страх появился во сне.
стал пробуждаться,
сигналить пульсом.
вот оно: проявляется пленка.
узнаешь сходство кадров?
сбылось.

2023

Что-то ужасное пряталось в этом сиянье.
Б. Поплавский

Прохожие, похожие на куриц,
шли в парк: им больше некуда идти.
Держались спутники румяных спутниц,
избавленных от плена бигуди.

Смеялась девочка в лицо безумцу,
он на скамейке об изменах пел,
трамвай скрипел, подергивался пунцем,
вагончик тронулся, но кто-то не успел.

Незрелый юноша позировал в монокле
фотографице с длинным декольте,
в них вглядывался гражданин иссохший
от чрезмерного глотания матэ.

Сквозило перегаром от затылка
кого-то с талией, как у свиньи.
Вечерний час прилип ко дну бутылки,
пасьянсы лиц сложили фонари.

Уставшие от офиса толстовки
усталость накопили от шагов,
устало складывали в домик бровки
девицы на подставках каблуков.

Гудело в воздухе алмазное свеченье,
от барных вывесок прикуривал пейзаж,
безумца продолжалось песнопенье,
к нему стремился скорой экипаж.

Была разменяна приятная прохлада
на зябкость за кулисой темноты,
не знал никто, что движутся снаряды
из складок черноокой высоты.

Все будет искалечено позднее,
растерзано давлением клыков.
Пока еще заря на речке тлеет
и страх не отделен от облаков.

12.10.24

Как выясняется, совпал с тобой
тот незнакомый человек, который
казался близким. Он теперь иной.
Его везут теперь в ревущей скорой.

Он едет в черный воздух умирать,
но предварительно он примет ласки
от капельниц, его спешат спасать
врачи в дезинфицирующих масках.

Он маска сам, к тому же не одна,
он прятался всегда за чьей-то тенью,
и страх быть пойманным ушел тогда,
когда он ангела услышал светопенье.

Живописует минус на окне
пути иконописных ипостасей,
он стал собой,  лишь оказавшись вне,
увидел он, как мир земной прекрасен.

Но мир уже оставлен. Мир далек.
Он, кажется, освобожден из плена.
А доктор открывает пузырек,
адреналин подарит мертвым венам.

25.08.2024

Бычок, раздавленный ногой,
плывет по ширине канала,
я был с тобой, но мне с тобой
еще кого-то не хватало.

Идем по скользким плоскостям
многовекового гранита
и ничего не нужно нам,
что было нужно — то забыто.

Стал город искалечен мглой,
слипались силуэты зданий,
мы вряд ли будем здесь с тобой
на, прости, Господи, свидании.

Поставишь ты на парапет
спасительную емкость с пивом,
полиэтиленовый пакет
шуршит крылами серафима.

Мы пьем и смотрим в черноту
новоголландской красной арки,
но скоро, скоро я уйду
под лай гуляющей овчарки.

24.08.24

видишь, поле копит силы,
чтобы взять в себя могилы

слышишь, речки переливы:
мы когда-то были живы

вязнут сапоги в земле,
ничего не взять себе

ветер рвет электросети,
кто останется на свете

темнота жует просторы,
все проходит очень скоро

годы сводят счёт с тобой —
обернутся пустотой

так печальна, так проста
человека пустота

12.11.23

это мошки превращаются
в стаю птиц
даст увидеть завещание
клей ресниц

боль на вдохе пар на выдохе
на стекло
зеркало узнает призрака
повезло

ком тревоги жмет за пазухой
пятна жгут
мне возможно только кажется
что я тут

отражение туманится стариком
это он в меня уставился
из потом

кто кому из нас привиделся
горстью лет
ускорением приблизился
через свет

боль на вдохе пар на выдохе
слез маршрут
оба мы всего лишь призраки
там и тут

22.11.23

Сны под стук колес вагонов,
сны в сетях теней растений,
сны оборваны перроном —
запятая для видений.

Сложен принципами лего
мир вокзальный, серой дымкой
проявляются под веком
полароидные снимки.

Голоса соседних жизней,
суета шагов в проходах
между кресел станут песней
в ритмах рельсового хода.

Спать, укачанным рессорой,
оторваться от движений,
даром что ли поезд скорый —
место скорых сновидений.

Чьи пути подвинет стрелка,
чьи останутся прямыми?
Жизнь ценна или подделка
снов, что кажутся живыми?

Пассажиров спящих позы —
как скульптуры в нишах парка,
стук колес — отсчёт гипноза.
Все ушли из зоопарка.

Там ты будешь обнаружен
и на той сойдешь платформе,
где окажешься разбужен
человеком в униформе.

24.09.2024

Вот, кто-то выходит из дома
и лезет из кожи вон,
содержат его хромосомы
движений наследный закон.

То солнца, то луны нависнут —
не сменится ничего,
вот кто-то выходит из жизни,
и жизнь покидает его.

Работает безупречно
и микро, и макромир,
причины и цели конечной
никто нам не объяснил.

Встревоженный род человека
нацелен на поиск причин,
вот Альфа его и Омега,
заветный серотонин.

Пропитана реками крови
планета за тысячи лет,
их, кажется, не остановит
любой из возможных ответ.

Без повода, ходят слухи,
вселенная ширит мрак
и множимся мы, как мухи,
без повода — просто так.

Я вышел из магазина
с бутылкой сухого вина,
не буду искать причину,
цель тоже исключена.

15.11.23

Сегодня небо было низким,
раздавит пресс остаток дня,
заходит в дом из-под карниза
предвестье завтра и, звеня

по жести подоконных метров,
разбавит с высоты вода
тридцатиградусное лето,
случайно вросшее сюда.

А город северный курортом
прикинется у берегов
реки — она эскортом
течет для медленных шагов.

Размазаны болотной влагой
движения. Ползет в меланж
рисунок чей-то на бумаге,
смыт субтропический пейзаж.

Размыты тени и огнями
от фонарей дрожит желе
нездешней жизни рядом с нами,
привиделась, пришла извне.

18.08.2024

Не будь серьезен, груб и скуп,
когда попросят — наливай
из лукового горя суп,
из липового счастья чай.

8.12.23

число шагов нечетное.

чеканят заключённые
в оковы темноты часы
размеры вечеров.

устраивают проводы,
(они всегда кондовые)
поминки по минувшему
берушами заглушены.
да здравствуй, новый год!

прощаются. прости меня
за пар вина, молчание,
за иней, обещания,
за холод и пустоты дня,
за все, в чем обвинят.

напитки изумрудные
текут в сосуды мутные,
и намекнут печалями:
мы, видимо, случайно здесь,
без места и без действия,
и без вести.

не может быть, что все больны!
под спазм спины, под блеск луны
немыслимость, недвижимость
из комнаты до брызг весны
расчерчены планет круги,
в серванте чьи-то всполохи

и наверху шаги…

24.11.23

была окраина — осталась,
предел, похожий на тюрьму,
зачем здесь копья преломлялись
теперь неясно никому.

мой календарь переливает
сезоны в вечность за окном,
из жизни время вычитает
провинциальный метроном.

здесь мило — это подтверждает
десант туристов каждый день,
да, этот город точно знает,
как тень накинуть на плетень.

для очарованных проездом
фасад давно минувших лет
замаскирует безнадежный
рядов многоэтажек свет.

по заливным лугам прожилки
мешают спальникам расти,
гуляют вяло старожилы,
пинают листья по пути.

выходит солнце из-за тучи,
рассыпет щедро куркуму,
я с этим местом неразлучен,
чтоб быть ненужным никому.

09.11.23

От Веряжки до Фонтанки
маятник — туда-сюда,
растворяет полустанки
северная широта.

Из мешков полиэтилена
запах прелых пирожков,
привокзальная Сирена
гонит стаи поездов.

У пропащих деревушек,
окаймляющих пути,
облака дают послушно
дыму в небо перейти.

Кто-то спросит:
как здесь выжить? —
риторический вопрос.
В лавке водка и консервы,
и запасы папирос.

Все меняется в столицах,
доползет до городков,
неизменны только лица
деревенских стариков.

Отражает вечность кружка,
сладкий чай, резной батон,
в старых русских деревушках
нет времен.

13.11.23

у весны безрадостен разбег
масляного света дней по льдам,
ум оставил бледный человек.
он вернется, с горем пополам,
в интерьер обыденности дел,
в шелуху необходимых слов,
вспомнит свой незначимый удел,
дальше тихо мире жить готов.

солнце трафаретом переулка
сдавливает перекись у глаз,
счастье птицы — брошенная булка.
счастье, где ты?
знаешь ли ты нас?

23.01.24