In mythic "free world" fools reside,
Without any doubts they all collide.
And in this world, they forge the hell,
Where rulers, crooks, are known too well.

The Creature buy their souls away—
To make of these the bleak array.
Fake ills it spread cloud foolish mind,
By steps too small to can them find.


In Russian:

"Свободный мир"

"В свободном мире" дураки
Живут, в сомненьях слабаки.
И этим строят рабства ад —
"Правитель" там продажный гад:

Продался нелюди урод —
ТвАрцам искусственных невзгод.
Невзгоды эти застят ум
Большим числом из малых сумм.

Does the Wheel of Samsara teach?
It kills the Spirit, don’t you know!
Trust the Soul, it’s far more rich—
And you’ll see where Hell's depths go.

Hell’s experience—decay,
From teachings, only empty sound.
With each new age, the Spirit fades,
Its strength diminished, nearly drowned.

Now it's here: "No second year,"
Don’t wait—Cataclysm’s near.
It’ll sweep away the slaves and fools,
Who worship schools of the lowly tier.


In Russian:

Не верь всякой духовной чепухе!

Колесо Самсары учит?
Колесует Дух оно!
Верь Душе, то много лучше, —
И увидишь Ада Дно.

Опыт Ада — разложенье:
От учения лишь пшик.
С каждым новым поколеньем
Духа меньше. Почти сник

Он сейчас: "второго года"
Ждать не стоит — Катаклизм
Сметёт рабство и уродов,
Что считают школой Низ.

The strongest will win—
Or the vilest within.
The rules stay the same,
Since we play the dumb game.


In Russian:

И пусть победит сильнейший!

Победит сильнейший,
То бишь, то подлейший:
Правила простые,
Коль мы столь! тупые.

Blame is shifted, time forgotten,
In a world that's steeped in rot.
Fascist filth, its core turned rotten,
Seeks a clown to share the lot.

Old ones blamed for bygone madness,
While the fools grow rich in shame.
Power feeds on fear and sadness,
Wisdom finds no space to claim.


In Russian:

Перевод стрелок, или Прежние клоуны-политики виноваты!

Переводом стрелок занят
Оглупляемый мирок
Посреди Фашистской Срани:
Ищет клоунов, что впрок

Запасут деньжищ дебилам,
Старых хает — стрелки им,
Множа тем фашизма силы.
Умным вряд ли вместе с ним...

"We all were taught a bit, somehow,
A thing or two, some way, sometime..."
It's no coincidence. Through lack,
Evil makes Horror's face sublime.

Recall a thought? It slips away—
The murk's design is razor-clear.
A bolt, a cog serves Evil's sway
More than a brute consumed by fear.

Deceit and terror grease the gears
Of Evil's mechanism well.
To depths mechanic, we've been steered,
Where sanity begins to fell.

With mind and soul both truly free,
No place for you in Hell’s domain.
There, bio-robots ceaselessly
Rebuild a camp—by fear sustained.

Its master Satan, yet his guise
Assumes God's name, as often seen.
With stunted thoughts, the spirit dies,
And you decay in No-Man's Dream.


In Russian:

Винтики в механизме Зла

"Мы все учились понемногу
Чему-нибудь и как-нибудь"...
То не случайно. Чрез Убогость
Зло воплощает в мире Жуть.

Напряг на память => мысль исчезнет:
Продумана вся муть программ.
Шуруп иль винтик Злу полезней,
Чем в страхе одичавший хам.

Ложь, страх как смазка для деталей
Зла механизма — как без них?!
На Дно механицизма пали,
И мало кто на нём не псих.

Свободен в мыслях и Душою —
Не нужен ты в Аду машин:
В нём биороботы вновь строят
Какой-то Лагерь. Господин

Там Сатана, но имя бога
Урод присвоил — так везде:
Когда сознание убого,
Тогда ты в жопе иль в пизде.  


Вариант последней строки: То прозябаешь ты в НИГДЕ.

Gangrene takes your leg—no healing.
Betrayal kills your soul, unfeeling.
Bow to lies—you’re lost, forsaken,
Walk with traitors—Hell’s your haven.

A mundane sketch, a daily grind—
The breaking point is not behind.
It looms so close, so take a break,
Let heart and mind some rest partake.

Yet life’s routine is grim, severe,
A fate more cruel than storms or fear.
And in a time of hate’s cruel reign,
To sing of chores? A worse disdain.

Life’s routine—two sides the same:
A hollow grind, a crime, a shame.
Which one’s darker, who can tell?
Both reek of hopelessness and hell.

But once you rest, your soul unchained,
No peace within will be regained.
For if you’re truly one who writes,
You won’t endure the world’s mad blight.

No need to scream—your rage is moot,
The world is sick, its mind uproot.
It seeks in darkness some relief,
Yet finds no cure for its belief.


In Russian:

Поэт на краю пропасти

Зарисовка бытовая —
Значит достиженье края
Очень близко, потому
Отдых дай душе, уму.

Быт страшнее катаклизма.
А когда в года фашизма
Ты трындишь о бытовухе,
Это хуже групповухи.

Бытовуха — два значенья:
Прозябанье, преступленье.
Непонятно что страшнее,
Безнадёжней и глупее.

Отдохнув, душе дай волю —
Не видать тебе покою:
Настоящий коль поэт,
То терпеть всеобщий бред

Ты не станешь, хоть не нужен
Ярый выплеск — мир недужен
Очень сильно головою:
Ищет он во Тьме покоя.

A sovereign leprosarium stands,
Where mismatched thoughts like water span.
Leprosy has struck his mind—
Now chaos reigns, he’s lost and blind.


In Russian:

Суверенный лепрозорий:
Нестыковок в оном море,
Лепра поразила мозг —
И пошёл он вновь вразнос.

Stupidity and filth run deep—
No pastel shades, just tones that weep.
Paint it dark—no heaven’s near,
Hell won’t offer refuge here.

And if you find one—just a fool.
Light is fading, dim and cruel.
Bosch’s visions, once so grand,
Drown in lies at evil’s hand.

Madness reigns, the world’s decayed,
Critics? Judge yourself—too late.
Words are worthless, lost in time,
Drowned by tyrants in their grime...

Heaps of corpses — that’s a war.
Fools in darkness? Plenty more.
Evil thrives as we obey,
Dragged to toil, led astray.

Toil is futile, world’s a sham,
Ruled by filth — a global scam.
To be true means casting doubt,
Seeking light to burn it out.

Madness fades where truth is found,
Self and world — delusions bound.
Light transcends, its voice is clear:
Dissolve within, no need for fear.

The den is deep, it leads to Hell,
And fools who sell their souls compel
A road to shame, to sorrow's pit —
A bridge of lies they’ve proudly lit.


In Russian:

Крысиная нора инфернального мирка

Горы трупов — то война.
Тьма придурков — то цена
Злу покорности. Отстой
Нас ведёт на труд и в бой.
Труд напрасный. Мировой
Ныне тот отстой. Собой
Быть — отринуть мира бред
И искать в себе тот Свет,
Что сведёт МАРАЗМ на нет.
Личность, мир — маразм и бред.
Свет НАДЛИЧНОСТЕН — пора
Раствориться в нём. Нора
Глубока, и в Ад ведёт,
А продажный идиот,
Не намеренья, мостит,
Путь туда — Позор и Стыд!..

A Greek rode forth across the stream,
But filth replaced the water’s gleam.
What’s the point of journeys grand,
If The Chaos reigns in every land?


In Russian:

Ехал грека через реку.
Не вода, помои врак
В дерьмоёме. Мало проку
Ездить, коль везде Бардак.

An ugly guru, dull and vain,
Decided wisdom to proclaim:
In tanned-up hides, with pomp and flair,
He peddles "spirit's culture" there.

A soulless plague sweeps through the land—
A hellish world, a doomed command.
To save your soul, take up the fight,
Ignore the lies—hold to the Light!


In Russian:

Уродливый гуру
Учить решил сдуру:
В дублёную шкуру
Прёт "духа культуру".

Бездушье повально —
Мирок инфернальный.
Спасай свою душу
Лишь сам — чушь не слушай!

Goulash for all,
Porridge in sight.
We’ll never fall—
Mind curdles light!


In Russian:

Ум как простокваша

Гуляш и квас,
Перловка-каша.
Не сломят нас:
Ум — простокваша.

City's hole. And a village
Is a barren and a pillage.
Seek within a hermit’s lair,
If your Mind is bruised but fair.


In Russian:

Город —
Горе.
А село
Часто прозябанья дно.
Уходи в себя как в скит,
Если Разум недобит.

A poet’s hunger is the cure,
The best way to cleanse the mind,
Purging all that is obscure—
Madness left to stay behind.

Yet who cares? Decline is nearing,
Who needs poetry today?
Still, his spirit persevering
Proves its strength in its own way.

Fools see nothing but survival,
Serving Evil, blind and weak,
Drowning in deceit’s revival—
Truth is mad, if Nonsense speak.


In Russian:

Лечебное голодание

Голодание поэта
Лучшим средством для того,
Чтоб избавился от "бреда".
Впрочем, дела до него

Ныне нету: деградация —
И кому нужны стихи?
Для себя он демонстрация
Силы Духа — дураки

"Мыслят" лишь о приземлённом,
Починяясь всюду Злу
Чрез обманов мегатонны:
Бредом стих средь лжи ослу.

The world’s in flames, the end is near,
Yet thoughts of doom are brushed aside with cheer.
This ostrich world won’t face the fight—
It only bows to evil’s might.


In Russian:

Страусиный мирок

ВОВСЮ идёт Армагеддон,
Но мысль об этом гонят вон:
Мир страусиный днесь не мнится —
Умеет лишь пред Злом склониться.

"Look deep inside yourself—turn your gaze away
From the world around you; inward let it stay.
This is the first demand that wisdom makes,"
Said Fichte, as the mind’s first step he stakes.

Even ancient sages claimed the same before.
Trust the world’s half-truths—you will think no more.
Reason turns to riddles if you chase the lie,
Only chasing echoes—phantoms in the sky.

Life’s a dream, unless if you
See beyond the haze.
Wisdom must be daily new—
Else you rot and waste.

"Your true enemy will never leave you."
— Stanisław Jerzy Lec


Your true enemy won’t stray,
Sits inside you every day.
Since your childhood, **** devour,
Shameless, honorless in power.

School, the system, hollow lies,
Every rat in rank and guise.
You’re alone—against the pack
Of the fiends who drag you back.

Filth keeps sinking, world decays,
Spitting on the Spark’s faint blaze.
Satan’s goal is crystal clear:
Cut the bond and spread the smear.

Every gang just serves his call,
Fascist filth and madness rule.
Honest minds don’t fit at all—
Crushed beneath Totality’s cruel.

Death comes early, walks ahead,
Seeking those who won’t obey.
Friends are few—or worse, they’re dead,
Lost for daring say their "nay."

Drowning deep in filth and grime,
No redemption, none in sight.
Still, resist it all the time,
Lest you lose your inner light.

That’s the way to save your soul—
Only friend who stays around.
Hear Psyche, keep your spirit whole
While the liars drag you down.

"Many people who shouldn’t be in psychiatric hospitals are there, while many who should be there are not."
— Gilles Deleuze


No need for madhouses to rise —
The world itself’s a madman's pit,
A rotten cage of filth and lies,
Incurable and lost in it.

A brilliant mind, a soul so kind,
Is seen as sick, not as a light.
The blind have judged it for all time,
And crushed its wings to mock its flight.

"The world is ill!" — such voices say,
And for that truth, they bear the cost.
For every fool will curse their way,
Defending their Eternal Lost.

When spirit fades, the void remains —
A crippled world, a soulless cult,
Where demon-servants pull the chains
And sell a hollowed-out result.

A brand-new idol, cast in lead,
With filth and lies concealed inside,
Till once again the world is fed
Its old ideals, rebranded pride.

And fascism never fades away,
Just twists its shape from time to time.
Then in its fit, without delay,
It slaughters fools as if no crime.




In Russian:

Душевнобольные

"Многие люди, которые не должны находиться в психиатрических больницах, все же там находятся, в то время как многих из тех, кто должен в них находиться, там нет".
Жиль Делёз.


Психушки строить смысла нет:
Один большой гнилой дурдом
Сей пошлый мир — тотальный бред!
Неизлечимый он притом.

А потому большой талант
Иль очень чуткий человек —
Убогий псих, а не гигант,
В глазах толпы который век.

"Мир тяжко болен" — говорят
Такие люди, и за то
Гнобит их каждый глупый гад,
Храня Всемирное Ничто.

Ничто, когда в забвеньи Дух, —
Душой больной убогий мир
Под властью сатанизма слуг,
Что втюхают толпе кумир

Очередной: второе дно
Того кумира сатанизм.
Опять сожрёт мирок говно
Идей подложных, и фашизм

Не прекращается, слегка
Меняя формы, а потом
Он в обостренье — дурака
Вновь истребляет сплошь, гуртом.

Vain wishes cloud the fools in haze,
As Schwab's grotesque ideas rise.
A soulless crowd obeys, unfazed,
In outreach’s storm of filth and lies.

They forge new monsters—cold, unchained,
A hybrid mind, yet steel within.
But Reason’s gasping, crushed, restrained—
Its torture marked by CowID’s sin.

Why make hybrids?—Now we see:
The brainless ***** is hailed as "norm."
A mindless cog, machinery,
It fuels the fascists’ raging storm.

Do morons rule?—A hollow thought,
For they just serve decrees they read.
The circus thrives, the filth is brought,
As clowns all scramble for their feed.

Their “orders” spew more lies and sludge,
Poured down upon the mindless tide.
Escape? The grave won’t hear their grudge,
Or forests where the few still hide.

Without a soul, all ends in dust,
Their plans will rot, consumed by strife.
They’ll scorch the earth before they’re crushed—
For beasts know neither scale nor life.

All monsters rot, all fiends decay,
Their reign is doomed to fade and flee.
Not by the road they’ll waste away,
But swallowed by Eternal Gloom—
Though Light still sleeps in apathy.


In Russian:

Перспективы производства монстров

"Бессмертье? Вам, двуногие кроты,
Не стоящие дня земного срока?
Пожалуй, ящерицы, жабы и глисты
Того же захотят, обидевшись глубоко...
.................................
....................­.............
Не клянчите! Господь и мудр, и строг,-
Земные дни бездарны и убоги,
Не пустит вас господь и на порог,
Сгниете все, как падаль, у дороги".
Саша Чёрный, "Бессмертие", 1908 г.


Желаний суетных затмили вздор
Убогих Швабов жалкие потуги.
Бездушие толпы как приговор
Средь мерзких СМРАДов холодящей вьюги.

Выводят монстров. Их мечта гибрид —
Бездушная машина, но с "сознаньем".
Но Разум на Земле почти добит:
В том признак есть — говнидом истязанье.

Зачем гибрид? — уже сейчас дебил
Стал "нормою": послушная МАШИНА.
Сегодня он оплот фашизма сил,
Ведь исполняет все веления кретинов.

Кретины правят? То большой вопрос,
Вернее риторический: отбросы  
Лишь исполняют циркуляры. Слов понос
В толпу, а клоуны все дружно на подсосе:

ЦеУ получат, и опять в толпу
Ушаты гноя и дерьма навалят.
Не достают кого? Лишь кто в гробу,
Избегнет чуши, иль в леса кто свалит.

Раз нет Души, то ожидает крах
Любые начинанья в этой сфере.
Пред этим низведут всю Землю в прах —
Ведь ТВАРИ сл'абы в осторожности и в мере.

Все монстры падаль, ТВАРИ в том числе —
Землёю правит нелюдь, то издревле.
Сгниют не у дороги, а во Мгле,
Хоть Силы Света, очевидно, ныне дремлют.


СМРАД - средства массовой
рекламы, агитации, дезинформации

Endless filth uncurled,
Dripping on the world,
Sinking, cold and slow—
Down to depths below…
There’s window again—
Overton is morons Zen.

A moss-clad stump, decayed and old—
The mind of an elder, dull and cold:
Too lazy to ponder. To strive, to care —
Chasing wealth and trinkets rare.


In Russian:

Поросший мхом трухлявый пень —
Сознанье старика тупого:
Задумываться было лень
В погоне за баблом, обновой...

Will silence bring the truth to light?
Not a chance! Come, Chaos, fight!
Hey, you dimwits, fall in line —
Grab your brew, it’s battle time!


In Russian:

Правота стада

В молчаньи истина откроется?
Как бы не так! Вперёд, Бардак!
Эй, недоумки, быстро строиться —
Колоть шмурдяк. И для атак...

A gadget weaves, like nylon thread,
At home to rot, its purpose dead,
Forgetting joys of face-to-face,
And leaving hearts in empty space.


In Russian:

Гаджет вяжет словно нить
Из капрона: дома гнить,
Забывая очной встречи
Радость, душу тем калеча.

There’s saints for all —
For fishers too!
But fools stand tall,
Their plight askew.

Their numbers reign,
No saint in sight!
Yet once again,
They’ll set it right,

By crafting lore,
More books to preach,
Of spirits poor,
To scourge and teach.

Through heresies,
The mind they rend,
With cruel decrees
The fools they bend.


In Russian:

Святой для дураков

На всё святые —
И рыбакам!
Дела плохие —
Нет дуракам.

Их большинство —
И нет святого!
Но ничего,
Исправят снова,

Добавив нужное,
Тома "писанья",
Что Духу чуждые —
Для истязанья

Ума чрез ересь
Те Зла придумки.
Оно, ощерясь,
Гнобит придурков.

"Love is the chief means of escape from the loneliness which afflicts most men and women throughout the greater part of their lives."
— Bertrand Russell


To escape: the void within devours the soul,
In pleasures, in wealth, in love cold and constrained.
For love, fleeting warmth, cannot make one whole,
It stirs frozen blood, but leaves hearts chained.

The void is like winter; few dare to explore,
To face its chill—that is the Way.
Yet fools see love as a mystical cure,
Through fantasy hoping to keep fear at bay.


In Russian:

Зима

"Любовь — главный способ бегства от одиночества, которое мучит большинство мужчин и женщин в течение почти всей их жизни".
Бертран Рассел.


Убежать: пустота, что внутри, доконает —
В развлечения, в деньги. В скупую любовь,
Ведь она лишь слегка средь зимы согревает,
Будоража гормонами стылую кровь.

Пустота как зима. Перед ней единицы
Не дрожат, а исследуют — это есть Путь.
А любовь недоумкам обычно лишь мнится —
Чрез фантазии силятся одолеть Жуть.

Dark and dreary,
Cold and weary,
No cheese to make the trap worthwhile.
Mice don’t grumble,
Sit and mumble,
Clinging to their hope with guile.
One might say they’re dim, or daft—
Lost in dreams that time has laughed.


In Russian:

В огромной мышеловке

Мрачно, сыро,
Нету сыра —
Мышеловка никакая.
Мыши молча все — не хают,
Только ждут, надеждой с'ильны.
Эти мыши сплошь дебильны.

The "truth" once clear has turned to haze,
Reborn as nonsense in its ways.
Delusions mocked, yet still they stay,
Within our souls' chaotic fray.

What’s the cause? It’s blind belief,
A tool they wield to mask the thief.
The bold few think, the rest obey,
A shepherd leads the herd astray.

What he declares, they call their creed,
Oppose him? Punishment’s decreed.
The daring few endure the pain,
Unbowed, they rise against the chain.

For sense they seek where lies are sown,
And claim their reason as their own.
Through toil they shape their minds anew,
Though pointless work—it serves the few.

Not for the herd this labor’s worth,
But for the bold who prove their birth.
Their joy is found in pages vast,
Where kindred spirits meet at last.


In Russian:

Непрерывный поток обессмысливания

Прежний "смысл" опять растаял,
Снова превратившись в чушь.
Заблуждения вновь хаем
На развалах наших душ.

В чём причина? Легковерность,
Что используют всегда.
В единицах Ум как Дерзость.
Остальные же стада:

Что пастух солидный скажет,
То и правда. Против коль,
В назиданье всем накажет.
Единицы стерпят боль,

К общей чуши не склонившись,
Хоть ту смыслом и зовут.
Самому в всём убедившись,
Разум превращают в труд.

Труд напрасный — не для стада.
Для таких же единиц.
А оплатою в нём радость
Новичка средь их страниц.

Hour by hour, Evil grows harsher
For the our Spirit in marcher.
Cretinism spreads, a darkened schism—
And so all around, we see fascism.


In Russian:

Час от часу всё не легче
Поредевшей "стайке певчей",
Ведь повсюду кретинизм —
Потому кругом фашизм.

Let doubt be nurtured, not "true love"—
Their lies will flood the world above,
And once again you'll stand alone
Before the ruthless Evil's throne...

"It snowed and snowed across the land,
Through all its reaches.
A candle burned upon the stand,
A candle burned…"
But no, it wasn’t just a flame—
The chandelier was blazing!
The executioner’s glasses gleamed,
Their sharpness truly dazing".
Alexander Galich, "In Memory of Pasternak", 1966


No need for hangmen now, you see—
Just triple all the lies,
And fools will rush, quite zealously,
To build camps where truth dies.

A modern Camp will soon arise—
How very high-tech!
A "People" with dull, vacant eyes
Will bow beneath its wreck.

The rustic fools once cried for whips,
A priest, a spy, a guard;
Their heirs now digitize their scripts,
Oppression masked, yet hard.

CowID, war—a madhouse grows,
The chaos ever crueler.
The masses molded into crows—
Here Hell shall be the ruler.

Perhaps a global cataclysm
Will cleanse and start anew,
But for now, blunt fascism
Bites fools with venom "true"...


In Russian:

Дурни, посконные и современные

"Мело, мело по всей земле
Во все пределы.
Свеча горела на столе,
Свеча горела..."
Нет, никакая не свеча —
Горела люстра!
Очки на морде палача
Сверкали шустро!"
Александр Галич, "Памяти Пастернака", 1966 г.


Уже не надо палача —
Лишь ложь утроить:
И дурни будут сгоряча
Вновь Лагерь строить.

Построят Лагерь Цифровой —
Так современно!
"Народ" с пробитой головой
Пришёл на смену

Посконным дурням — им палач
Обычный нужен,
Равно жандарм, попец, стукач —
Всегда натружен.

Говнид, война — Сплошной Дурдом.
И то ли будет!
Народец делают скотом —
Здесь Ад пребудет.

Спасёт Всемирный Катаклизм —
Начнём сначала!
Ну а пока тупой фашизм
Впил в дурней жало...

Adult? A crude and foolish pawn!
Not a people—just a throng.
No prospects, no way clear—
Only savage years draw near!


In Russian:

Взрослый? — пошлый идиот!
Не народ — убогий сброд.
Перспективы НИКАКИЕ —
Впереди года лихие!..

Filth as school,
Sense destroyed.
Rot’s the rule—
Decay employed.


In Russian:

Трансформация
Гадость — в радость!
Смысл — в утиль.
Падлой надо
Быть — сплошь Гниль...

Ask the questions that truly matter,
Let the answers of others scatter—
It's not the answers but questions, see,
That unravel life's mystery.

In "knowledge," distortions creep,
Spawned by fiends in shadows deep,
Crafted lies to keep us bound,
In the dark, where truth's not found.


In Russian:

Ставь главные вопросы и похерь чужие ответы на что бы то ни было

Не ответы, а ВОПРОСЫ:
В многих "знаньях" перекосы.
Это ТВАРИ постарались,
Чтобы мы во Тьме скончались.


Мягкий вариант: вместо "скончались" - "остались".
Ещё вариант: засрались.

A creature’s in the stores, you see,
It shops most every day.
Outwardly, it’s not stupid beast —
For beasts don’t care or think, I’d say.

“The Free World.” A pub. A rental home.
A fleeting shelter—your life’s frame.
A waitress, striving, yet alone.
For some, this dream’s the world’s acclaim.

Yet chains of slavery never slacken,
A truth the blind will not believe.
They cling to myths, their reason blackened—
The “free world” lie they won’t perceive.


In Russian:

Мечта об американской мечте

"Ночь, улица, фонарь, аптека,
Бессмысленный и тусклый свет.
Живи ещё хоть четверть века —
Всё будет так. Исхода нет".
Александр Блок, 1912 г.


"Свободный мир". Кабак. Квартира.
Квартира съёмная — всю жизнь.
Официантка ты. Для мира
Мечта всё это... Мир, очнись:

Повсюду рабство — БЕСпросветно.
Но идиотам нужен миф,
Что соткан из мечты и бреда, —
"Свободный мир" тотально лжив.

Farewell, unwashed Russia, I depart,
Not long in Hell I played my part.
The uniforms once blue, now dark,
"The people" come, and leave their mark:

Rashism, a parody of ******’s play,
Their feeble efforts lead the world astray.
A twisted double in "Putler’s" guise,
A fool’s idol for today's blind eyes.

The fools of old, the Soviets' time,
Now pale in comparison, a joke, a crime.
For now, the masses, heartless and cold,
Are fit for war, their hearts bought and sold.

I’ll hide behind the Wall of Death,
And march through Hell with every breath.
Do we live on Earth? Don’t be deceived,
In Hell we rot—Lies and Evil, we grieve.


In Russian:

Прощание в духе Лермонтова

"Прощай, немытая Россия,
Страна рабов, страна господ,
И вы, мундиры голубые,
И ты, им преданный народ.
Быть может, за стеной Кавказа
Сокроюсь от твоих пашей,
От их всевидящего глаза,
От их всеслышащих ушей.
Михаил Лермонтов, 1841 г.


Прощай, немытая Россия, —
Недолго я в Аду пробыл.
Мундиры были голубые —
Днесь чернота. "Народ" приплыл:

Рашизм пародией на Гитлера
Потуги стал — смешит весь мир.
Двойник убогий в роли Путлера
Дебилам нынешним кумир.

Дебилы прошлые, советские,
Не ровня этим — лишь смешны,
Ведь большинством сейчас бездушные —
Лишь эти г'одны для войны.

Сокроюсь за стеною Смерти —
И в Новый Ад продолжу путь.
Мы на Земле живём? — не верьте:
В Аду гниём — Ложь, Зло и Жуть.

Songs are flowing, wide and free,
Drowning fools in misery.
Films pile nonsense, wave on wave—
Friend, just sail into the grave!..

To gorge oneself—that’s all the aim,
While grabbing riches, feeding shame,
And in this gluttonous parade,
Transforming slowly to a jade.


In Russian:

Гаргантюа-Пантагрюэль:
Нажраться главная здесь цель,
Схватив побольше барахла,
И превращаясь так в козла.

"Money rules the world!" they say—
Meaning you’ll be led astray,
Serving Evil every time,
Just a pawn in petty crime.

Rise above? You’d stand no chance—
Evil's grip will end your plans.
It’s a master, cruel and sly,
Stealing dreams as years go by.


In Russian:

"Деньги главное, ребята!" —
Это значит на подхвате
Будешь ты всегда у Зла
В роли мелкого козла.

Покрупнее стать не сможешь —
Рейдерский захват положит
Начинаньям всем конец:
Зло в отъёме знатный спец.

From Klein's old bottle to blockchain,
Fake AIDS outpaced the CowID scare.
In Hell, life’s simple, raw, and plain—
Just evil’s patience, lies, and fear.


In Russian:

Движуха в Аду

Бутылка Клейна до блокчейна,
Лже-СПИД опередил говнид:
Житуха в Аде беззатейна —
Терпенье Зла, ложь, страх и стыд.

****** knew, and Goebbels taught,
That people err—no second thought.
The bigger the lie, the easier to bind
Fools in herds with help fragile minds.

Lock them up like beasts in cages,
Feed them lies through endless stages.
Turn them on each other’s kin—
Fascism thrives where fools give in.

Is Goebbels dead? Not quite the case—
His pupils thrive in every space.
Refined the craft, their vile "progress":
Genocide and moral regress.

The world’s a prison, cold and gray,
Few minds are clear—most rot away.
One sane voice, a bullet’s prey—
The masses? Lost, led astray.

Prisoners crowded, “cared for” in chains,
Idiots lulled by crafted gains.
****** never screamed, "I'll slay!"
He promised fools success... his way.


In Russian:

Ученики Геббельса

Гитлер помнит, Геббельс знает,
Что народ ВСЕГДА лажает:
Грандиозней ложь, и этим
Недоумков можно в клети

Посадить словно зверушек.
Будут чушь ЛЮБУЮ слушать,
Ухайдокают друг дружку —
Для фашизма просто душки!

Умер Геббельс? Это вряд ли —
Жив в учениках. Те падлы
Совершенствуют "ученье":
Геноцид и разложенье

Повсеместны — мир тюрьмою
Стал. Не болен головою
Единичный экземпляр,
Кандидат для пуль — не нар.

Нары заняты — "заботой"
Окружают идиотов:
Гитлер не кричал: "Убью всех!" —
Обещал дурью успех.

To drag a bag of bones once more,
Right to Hell’s ever-open door.
A final "Farewell"—cold, resigned,
For souls enslaved, now work assigned!

Their minds will turn to dust in vain,
The fools will toil, yet reap no gain.
To reach the skies—an easy feat,
For free? And fight the dark? Deceit!

Who'd praise such work? Who'd pay the price?
Who'd toss a fortune—treat it nice?
A slave walks down to Hell's embrace—
There's cash to earn. He’ll find his place...

That "cosmic gloom" is worldly woe—
When souls in Hell are brought so low,
One answer rules: despair takes hold,
And Madness makes the blood run cold.

Madness and grief—two poles of night,
The wretched can't outlast this blight.
A Cataclysm will lend its hand,
To sweep away this cursed land.

Evil will sow folly in the soil—
A *****'s refuge, steeped in toil.
For all the Earth, as it appears,
Is steeped in madness, gloom, and fears.


In Russian:

Тоска вселенская? — земная!
Коль Души в Аде убивают,
Реакция одна — унынье.
Кровь в жилах от Маразма стынет.

Маразм, тоска — две главных точки.
Не одолеть убогим Ночи.
Поможет Новый Катаклизм —
Сметёт Маразм и сатанизм.

Засею Землю новой дурью —
Как лепрозорий, но Культуре,
По-видимому, вся планета,
Полна уныния и бреда.

There are many fools, of every kind.
And few wiseacre, with honest mind.
And like a job betrayal has become —
To be a fool and sell your soul at price of gum.


In Russian:

Идиоты

Идиотов много — разных.
Очень мало непродажных,
Так как стало здесь работой —
Быть продажным идиотом.

A single order—poisoned air,
The fools obey without a care,
They march ahead, blind to the cost,
While Culture’s treasures burn and rot.

Yet every fool will proudly claim
They build, not ruin, all the same—
But what they raise from ash and grime
Is just a Camp for Feeble Minds.


In Russian:

Тоталитарная система

Приказ как газ отравит дурней
И напролом пойдут, Культуре
Уроны нанеся большие,
Но посчитают все тупые,
Что что-то строят на руинах...
То Новый Лагерь Для Кретинов.

Is it not already clear
That life’s a stain, disgrace profound?
Relentless, vile, and always near,
Its filth surrounds us, all around.

Only eyes, by lies betrayed,
Fail to see this shameful plight.
Through disgrace, the world decayed
Turns us into empty night.


In Russian:

Позор в кубе

Неужели не понятно,
Что не жизнь, СПЛОШНОЙ ПОЗОР,
Неотступный и отвратный,
Окружает нас?! Лишь взор,

Затуманенный позорной
Ложью, не заметит то.
Чрез позор мирок тлетворный
Превращает нас в НИЧТО.

First comes Tolerance—then Frailty,
Selfish, mindless, lost in daily.
Greed and blindness, trust forsaken,
Fear and falsehood rule the shaken.

Doubts, rigidity and steadfast will,
Through your own thoughts, instill.
The world’s a mire of trash, it seems, —
And never yield to silly dreams!


In Russian:

Отстой

Неверие и стойкость,
Познанье через мысль
СВОЮ — кругом Отстойность,
Но с нею не смирись!

Something enormous is flooding my mind—
Love? Or another deception designed?
Fools disappear into Ignorance deep,
Never aware of the Evil’s grand scheme.

Tend to your small world with “love” and devotion,
Cherish your “friendship” and all that emotion.
Yet in the end, things are “getting much better”
By grinding down souls and minds till they shatter.

Water’s unseen by a foolish small fish,
Glass sets no limit to knowledge it swished.
Lies that are vast are as air—unperceived,
If you are fed and your body’s not grieved.

If walls of a prison enclose all around,
Only a fool sees the world unbound.
All like the guppies have drifted astray—
Slaves, yet too blind to escape or betray.